Завещание ворона - Страница 97

К оглавлению

97

Нил наслаждался кофе и вполуха слушал старую няню. А та, пользуясь счастливой возможностью поговорить на родном языке, все говорила и говорила о Максе, о французской учительнице Жанне, которая так и живет в доме, хотя заниматься с «нашим Ангелом», так Агаша называла Нил-Нила, уже нет никакой возможности, потому что мальчик теперь живет с родителями. А Нил смотрел в окно, которое выходило прямо в сад.

Вдруг он увидел девушку, которая быстро шла от дома, и опять Нила пронзило, как в тот злополучный вечер в Мэриленде, у дома Фэрфакса. Фигура и походка показались ему нестерпимо знакомыми! Девушка шла недолго, несколько раз она попрыгала на месте, а потом побежала легко и небыстро вглубь сада.

— А! Вот и леди поднялись, они всегда физкультурой по утрам занимаются. Дело молодое! Они обычно вместе с сыном бегают, видно, заспался с дороги ангел наш... Она вчера справлялась о вас, да решила не беспокоить. Все равно сегодня все увидятся. — Агаша, вспомнив про повод для встречи, опять закрыла глаза фартуком и вышла из кухни.

— Пожалуй, надо познакомиться с «родственницей», а то уже галлюцинации начинаются, — и Нил пошел навстречу спортивной леди.

Таня на всех парах повернула на знакомую дорожку и не то что чуть не столкнулась, а просто чуть не сбила с ног незнакомца, который еле-еле ковылял ей навстречу. Козырек ее кепки скользнул по лицу Нила, и он, нетвердо стоящий на ногах, вцепился двумя руками в девушку, а она от неожиданности — в него.

— Какие страстные объятия!

Таня отпрянула от незнакомца. Но Нил и не выпускал ее, только одной рукой повернул козырек назад.

— Вы что, с ума сошли?

Таня в упор гневно посмотрела в лицо нахала. И вскрикнула.

Нил опустился на траву, так ничего и не ответив ей. Таня села напротив.

— Нил, я знала, что ты, возможно, прилетишь. Но все так неожиданно случилось для всех. Нам, конечно, надо поговорить. Многие проблемы решить.

Таня не узнавала саму себя. Голос стал каким-то искусственно-заискивающим. Обычная уверенность мгновенно покинула ее. А Нил все молчал, и это еще сильнее настораживала ее.

— Ну, что ты молчишь? Скажи хоть «привет» или «здравствуй». Нил, ты что, не узнал меня? Это же я...

— Захаржевская Татьяна, — отозвался Нил, и в его голосе Таня услышала то, чего так боялась — полную неприязнь. — К сожалению, я тебя узнал даже со спины, и это уже становится неприятной традицией.

Что он хотел сказать этой непонятной фразой?

— Давай поговорим после прощания. Я не могу в такой день выяснять отношения в таком тоне.

К Тане вернулась былая уверенность во всем, что бы она ни говорила и ни делала. Она легко поднялась и быстро пошла к дому.

* * *

Как странно иногда ведет себя организм человеческий. Совсем не подчиняется голове, наоборот даже, полностью выходит из-под контроля. Струи воды приятно ласкали тело своим теплом, и совсем не хотелось переключать воду в режим «холодная». Таня никак не могла собраться, даже хуже: неуместная к этому дню и настроению улыбка, как приклеенная, не сходила с ее лица. Сильные руки, которые недавно случайно обняли ее, как будто были пропитаны особым ядом. Потому что ничего на свете она не хотела с той минуты так сильно, как того, чтобы эти руки никогда не разжимались.

— Да, Танюша, кажется, ты попала по настоящему на этот раз. — Она не одеваясь, сидела перед большим туалетом и разглядывала свое внезапно поглупевшее лицо. — Да и какая теперь разница, как он, главное — как я...

Нил даже не счел нужным стучать и резко открыл дверь. На секунду он запнулся, хотя имел намерение кратко поставить леди-миледи на место. Таня стояла совершенно без ничего прямо перед ним: волосы были откинуты, открывая высокую грудь. Но нисколько не смутилась от его внезапного вторжения, наоборот, улыбаясь, открыто смотрела на Нила в упор.

— Хочу тебя предупредить, что выяснения, как ты продекларировала, отношений у нас не состоится в связи с полным отсутствием таковых как в настоящем времени, так и в будущем.

И Нил закрыл дверь также внезапно. Ковыляя до своей комнаты, он даже забыл про боль в ноге, адреналин просто взорвал каждую его клетку.

— Ну, как твоя нога? — услышал он знакомый голос за спиной. — Я смотрю, ты уже почти поправился.

Нил повернулся навстречу сыну.

— Знаешь, я подумал, давай пока не будем никому говорить. Тата может распереживаться, знаю я этих женщин. Надо ее подготовить, я думаю. А ты?

Нил маленький растерянно стоял посреди коридора, не зная как быть. Но и молчать тоже было глупо.

— Конечно, я с тобой согласен, давай завтра. Или потом.

— Ну, тогда до встречи!

Нил-маленький прыгнул на шест и мгновенно исчез вниз.

Глава девятнадцатая
Кирпич и розы
(ноябрь 1995, Аризона)

Brickstone Prison.

В буквальном переводе с английского — тюрьма с кирпичными стенами.

Наверное, в эпоху освоения Дикого Запада то обстоятельство, что тюрьма не деревянная, а каменная, имело какое то особенное значение. А теперь?..

Получая у тюремного каптенармуса свой комплект голубой зэковской робы, Павел вдруг вспомнил, как еще некогда в раннем студенчестве в Ленинграде, гуляя с сестренкиной компанией, они попали в кино на редкий в те жесткие идеологические времена американский фильм, который назывался... Павел уже прочно позабыл, как назывался тот фильм, но зато он отлично помнил слова Ваньки, когда они с восторгом обсуждали увиденное.

— Эх, Пашка, я бы не прочь в их американскую тюрьму попасть, ты видал, они там все в джинсах, все как один!..

«Ну, здравствуй, Ванькина мечта», — подумал Павел, горько усмехнувшись...

97